Долгосрочные тенденции развития арабской революции.

Неуёмное желание политического руководства США нанести ракетно-бомбовый удар по Сирии, не смотря на негативное отношения к этой операции населения страны и вопреки решению Совета Безопасности ООН, очевидно, может в ближайшем будущем стать причиной реализации одного из негативных сценариев развития арабской революции, которая в долгосрочной перспективе окажется направленной на жесткую конфронтацию в узком смысле с западным, а в широком – с христианским (в первую очередь, с европейским) миром вообще. Однако, все по порядку.

Краткое изложение истории арабской революции.

Начнем с того, что в течение второй половины XX-ого века мусульманский мир был одним из самых активных и кровавых театров холодной войны, на котором, как нигде в другой точке мира, происходило противостояние СССР и США посредством подконтрольных супердержавам режимов. На обломках Британской Империи после второй мировой войны возникло множество арабских государств, многие из которых добровольно вступили в альянс с Советским Союзом, надеясь получить от него помощь в своей борьбе с остатками колониальной системы. В первую очередь, это касается Египта, лидер которого Абдель Насер был наиболее последовательным сторонником альянса арабских стран с СССР. По его собственным словам: «Русских можно любить или не любить, но считаться с ними надо обязательно».

В результате в течение всей холодной войны СССР и США активно боролись за симпатии арабских стран. Наибольших успехов в этой борьбе СССР достиг к началу 1970-х годов, когда большая часть арабских стран была негативно настроена по отношению к США, следствием чего явилось «нефтяное эмбарго», объявленное странами ОАПЕК 17 октября 1973 во время очередной арабо-израильской войны. Следствием этого акта явилось 4-х кратное увеличение мировых цен на нефть, которое в свою очередь вызвало энергетический кризис в западных странах и в конечном итоге привело к таким глобальным последствиям, как проигрыш США во вьетнамской войне и отказ США от золотого стандарта доллара.

Однако, руководство США сделало из этой ситуации необходимые политические выводы, и уже к началу 80-х годов более половины арабских стран, в первую очередь, Саудовская Аравия и страны – производители нефти, входило в сферу политического влияния США. Однако, иранская революция 1 апреля 1979 застала всех врасплох, поскольку ни СССР, ни США не имели влияния на новое руководство Ирана, то этот фактор нарушил существовавший прежде дуализм политической системы мусульманского мира. Вторжение же СССР в Афганистан 14 декабря 1979 привело к еще большему усилению позиций США и росту антисоветских настроений в мусульманских странах. Тем не менее, даже после советского вторжения в Афганистан мусульманский Восток оставался расколотым на сторонников СССР и США.

После распада СССР и потери Россией статуса супердержавы бывшие советские сателлиты оказались предоставленными сами себе и начали вести независимую, хотя и не очень активную политику. Проще говоря, об этих странах (Ливия, Сирия, Йемен) просто на некоторое время забыли, пока США и НАТО разрушали иракское государство, созданное Саддамом Хусейном, претендовавшим на роль лидера и объединителя арабского мира, который пытался это делать силой оружия сперва в ходе Ирако-иранской войны 1980-1988гг, а затем путем захвата Кувейта 2 августа 1990.

Очевидно, что феномен Саддама Хусейна еще не до конца осознан. В современных представлениях этот иракский диктатор предстает не более чем, как мелкий тиран, возомнивший, что он может подчинить весь мусульманский восток. Однако, историческая роль иракского диктатора, на мой взгляд, несет гораздо больший смысл, поскольку он был первым арабским лидером, попытавшимся силой оружия создать единое арабское государство. Но, следует понимать, что Тот, кто пойдет по стопам иракского диктатора, будет гораздо более умным, хитрым, изобретательным и коварным, поскольку такова диалектика истории: на место убитого шакала приходит лев.

Перспективы создания объединенного арабского государства.

В этой связи необходимо отметить, что, несмотря на его неудачу, сама идея создания подобного государства продолжает жить и развиваться. Более того, по мере развития арабской революции становится очевидно, что основной ее тенденцией, как и любой революции вообще, является становление диктатуры, которая неизбежно должна возникнуть из революционного хаоса. Следуя теории Льва Гумилева, следует заметить, что рост пассионарности любого народа неизбежно приводит к созданию централизованного движения, направленного на объединение этого народа и появлению харизматического лидера, который должен возглавить это движение. Причем физическое уничтожение промежуточных лидеров (Хусейн, Каддафи, Асад) в этой связи можно рассматривать в качестве жертвоприношений, приносимых на алтарь силы и власти будущего диктатора. И чем больше этих жертв будет принесено, тем агрессивнее и безжалостнее станет будущая диктатура.

При этом очевидно, что арабские страны в настоящее время переживают период пассионарного подъема, что выражается, в первую очередь, в высоком уровне рождаемости и, соответственно, в большой доле молодежи в обществе. Именно такое общество, обладающее высокой пассионарностью, способно на сверхусилия в деле создания нового политического порядка.

Таким образом, события арабской весны 2011 года объясняются, в первую очередь, продолжающимся ростом пассионарности арабского народа. Из этого факта вытекает множество следствий, главным из которых являются следующие:

А) Революционные процессы в арабском мире будут нарастать в экспоненциальной зависимости, как это следует из теории Л.Н.Гумилева.

Б) Попытки управлять этими процессами с помощью старых методов обречены на провал.

В) Попытки подавить эти процессы силовыми методами приведут лишь к формированию агрессивных и экстремистских форм политической борьбы.

Таким образом, следует констатировать, что если имеющиеся тенденции в арабском обществе не будут прерваны какой-либо социально-политической катастрофой, вероятность которой крайне мала, то в пределе своем они неизбежно приведут к созданию единого арабского государства и нового политического порядка на территории всего мусульманского востока. Т.е. через непродолжительный по историческим меркам временной промежуток западные страны неизбежно столкнуться с новым политическим феноменом, аналогичным арабскому халифату VII-VIII веков.

Причем следует отметить, что политика этого нарождающегося государственного организма будет отнюдь не мирной, поскольку новое государство вряд ли смириться с той второстепенной и объектной ролью, которая отведена арабским странам в современной мировой политической системе. Если Саддам Хусейн, чья политика была фактически предтечей политики этого нарождающегося политического образования, располагая весьма скудными ресурсами одного лишь Ирака, пытался вести себя как активный субъект международных отношений, то вряд ли стоит ожидать, что будущий лидер нового халифата согласится играть скромную роль объекта международных отношений. Наоборот, с большой долей вероятности можно предположить, что он будет вести активную и независимую политику, пытаясь, прежде всего, изменить свой статус в отношениях с Европой.

В этой связи огромное число мусульманских иммигрантов, не только проживающих в настоящее время в Европе, но и имеющих гражданство европейских стран, в перспективе, могут выступить в роли активной пятой колонны этого будущего объединенного арабского государства, которую оно (арабское государство) будет использовать в качестве рычага политического давления на правительства европейских стран. В этой связи в наиболее незавидном положении находится современная Франция, лидирующая по количеству мусульманских иммигрантов. Очевидно, что, учитывая высокий уровень рождаемости в арабских семьях, уже через 15-20 лет большую часть политически активного населения этой страны будут составлять выходцы из арабских стран. Причем также очевидно, что эта часть населения будет активно поддерживать политику единого арабского государства, что неизбежно приведет к блокированию любых действий французского правительства, идущих вразрез с интересами нового халифата. Таким образом, можно говорить о том, что в перспективе Франция может фактически утратить большую часть своего государственного суверенитета.

Причем единственной альтернативой подобному сценарию в условиях существования мощного объединенного арабского государства является создание реального общеевропейского государства во главе с Германией, основанного на германской же модели политического устройства, т.е. рейха. Согласятся ли европейцы пойти на этот шаг ради сохранения своего государства? Окончательный ответ на этот вопрос будет зависеть от скорости политических процессов в арабском мире.

Факторы, препятствующие созданию объединенного арабского государства.

Во-первых, в роли подобного фактора выступают те мусульманские страны, население которых этнически не относится к арабской нации. Основными из которых являются Турция, Иран, Афганистан и Пакистан. Исторически сложилось так, что политическая культура этих стран находится на более высоком уровне, нежели политическая культура арабских стран.

Прежде всего, это, несомненно, относится к Турции, которая в течение более чем 400 лет, как Османская Империя, управляла арабской нацией. Из всех мусульманских стран именно Турция имеет наиболее европеизированную политическую систему. Более того, достаточно большая доля населения этой страны, не смотря на свое мусульманство, воспитано в европейском духе и поддерживает европейскую культурную парадигму. Поэтому очевидно, что именно Турция является одним из главных оппонентов нарождающейся арабской политической модели. Однако, внутреннюю ситуацию в турецком государстве нельзя назвать устойчивой и стабильной по следующим причинам:

1) имеющийся культурный антагонизм между европеизированным городским населением и сельским населением, придерживающимся более традиционной исламской культуры;

2) нерешенный курдский вопрос;

3) большая доля молодежи, появление которой обусловлено быстрым ростом населения в последние 30 лет.

Совокупность этих факторов делает политическую ситуацию в Турции нестабильной и поддающейся внешним воздействиям, тем более что армия – гарант стабильности турецкой политической системы в течение прошедшего века, – недавно была фактически лишена этой роли премьером Эрдоганом, вследствие чего турецкая армия лишилась возможности при необходимости вмешиваться в политический процесс и предотвращать сползание страны в хаос. Правда, Турция остается членом НАТО, поэтому следует ожидать, что в критической ситуации руководство страны может рассчитывать на поддержку этой организации, что делает Турцию основным гарантом сохранения политического баланса на всем Ближнем и Среднем Востоке.

Далее, не менее сильным сдерживающим фактором процесса создания объединенного арабского государства является шиитский Иран, уже с оружием в руках в ходе ирако-иранской войны 1980-88 гг доказавший свою готовность отстаивать свою собственную этнокультурную парадигму от арабской экспансии. Динамика развития собственной иранской революции показывает, что в перспективе именно эта страна станет основным оппонентом будущего лидера арабского мира в борьбе за влияние в мусульманском мире, если, конечно, ее естественное развитие не будет насильственно прервано недальновидными действиями стран НАТО, руководители которых до сих пор не понимают, что только сильный Иран является естественным политическим противовесом нарождающегося арабского халифата. Также надо отметить, что Иран выступает в неразрывном альянсе с Сирией, поскольку у власти в последней стоят алавиты, недавно признанные иранским духовенством шиитами. Таким образом, Сирия и Иран совместно образуют весьма сильный заслон, сдерживающий процесс становления объединенного арабского государства. Уничтожение одного из элементов этого заслона (в данном случае Сирии), очевидно, существенно снизит способность Ирана противостоять арабской экспансии, что, в свою очередь, в долгосрочной перспективе ускорит процесс формирования нового халифата. Также очевидно, что в долгосрочной перспективе ни одной из западных держав не выгодно подобное развитие событий. Поэтому те, кто стремятся изменить политический режим в Сирии, пытаясь, таким образом, лишить ВМФ России единственной базы на Средиземном море, поступают недальновидно, поскольку решение этой частной и совершенно неактуальной в наше время задачи, когда Россия ни в коей мере не может играть такую же роль в международных делах, что играл в свое время СССР, может привести к очень опасным для всей мировой политической системы последствиям. Дело в том, что устранение неугодного Западу сирийского режима может таким образом сдвинуть политический баланс в арабском мире, что после падения режима Асада процесс становления единого арабского государства со всеми вытекающими отсюда последствиями станет необратимым, поскольку Сирия – это последнее государство с преимущественно арабским населением, которое еще не вовлечено в вышеописанный процесс. Приход к власти в Сирии суннитских радикалов, ориентированных на Саудовскую Аравию, завершит процесс первоначальной подготовки к созданию нового Халифата.

И здесь надо особо подчеркнуть, что Турция в одиночку не сможет в достаточной мере сдержать неизбежную арабскую экспансию, в первую очередь, вследствие своего географического положения. Не имея прямого доступа к нефтеносным районам Аравийского полуострова, турецкие ВС не смогут оказывать непосредственное воздействие на ситуацию в этом регионе, поэтому Турция никоим образом в одиночку не сможет защитить Европу от нового арабского нашествия, основное направление которого, как это уже было в VIII веке, будет проходить не через Малую Азию и Балканы, а через Пиренейский полуостров, т.е. через Испанию и Португалию, а также через Италию. Кстати, данное направление арабской экспансии уже обозначилось во время «арабской весны» в 2011 году, когда тысячи нелегальных мигрантов именно таким образом пытались добраться до Европы.

Далее следует упомянуть Афганистан и Пакистан, последний из которых располагает достаточным арсеналом ядерных зарядов и средствами их доставки, которые постоянно совершенствуются. В перспективе, ВС этой страны могут сдержать арабскую экспансию, но только в регион Центральной Азии, что в данном случае гораздо важнее для России, нежели для Европы.

В заключение этой части обзора следует упомянуть Израиль в качестве особого двойственного фактора. Эта двойственность обусловлена тем фактом, что, с одной стороны, вооруженные силы Израиля и по своей технической оснащенности, и по уровню подготовки личного состава неизмеримо превосходят все армии арабских государств, поэтому израильские ВС еще долго будут играть роль основной силы, сдерживающей процесс активной милитаризации арабской нации, но, с другой стороны, в политической области, само существование Израиля, неприемлемое для всех мусульманских стран, как арабских, так и неарабских, является сильным консолидирующим фактором. Проще говоря, если арабским странам сложно договориться о конкретных аспектах сотрудничества, то, как показала история, им достаточно легко договориться против кого дружить. И в этой связи острая неприязнь к Израилю, который для многих арабов выступает в роли символа западной оккупации их земель, может стать сильным объединяющим фактором, который может сыграть решающую роль в процессе преодоления внутренних противоречий между отдельными арабскими странами в процессе создания единого арабского государства.

Правда, надо отметить, что руководство Саудовской Аравии в последние 20 лет достаточно легко идет на сотрудничество с Израилем, рассматривая его в качестве еще одной силы, способной оказать ему поддержку в зачистке арабского политического поля от конкурентов. Это говорит о том, что реальная угроза безопасности Израиля возникнет только тогда, когда это политическое поле будет полностью зачищено, и начнется процесс фактического создания нового Халифата. Именно на этом этапе, очевидно, политические силы, которые будут объединять арабскую нацию, сделают все возможное для того, чтобы израильское государство исчезло с политической карты мира.

Во-вторых, это временное отсутствие какой-либо значимой и признанной в глазах всего арабского общества политической силы (партии), способной возглавить процесс создания единого арабского государства.

В настоящее время на политической арене арабского востока действуют разрозненные и чаще всего региональные по своему генезису и целям политические силы. Например, египетская организация «Братья мусульмане» пользуется поддержкой населения, прежде всего в самом Египте. Но даже в своей родной стране эта партия эффективна только тогда, когда она находится в маргинальной политической области или вообще на нелегальном положении, что особенно ярко проявилось в ходе недавних событий в Египте, когда эта партия пришла к власти на революционной волне, захлестнувшей Египет весной 2011 года, но также быстро и растеряла свою популярность, оказавшись в непривычной для себя роли правящей партии. Этот пример указывает на общую незрелость арабских политических организаций.

Пример гораздо большей дисциплинированности, сплоченности и последовательности в реализации своих целей демонстрирует печально известная террористическая организация «Аль-каеда», которая стремительно политизируется в ходе арабской весны. Эта организация, напрямую поддерживаемая правящим режимом Саудовской Аравии, в отличие от остальных, изначально не замыкалась в узких рамках региональных интересов, но действовала и продолжает действовать с поразительным размахом на всех территориях, включенных в будущий халифат, в том числе в Европе и в России. Очевидно, что именно эта организация, основанная 11 августа 1988, является праобразом или предтечей будущей военно-политической организации, которая будет способна возглавить процесс политического объединения арабской нации в рамках единого государства.

В-третьих, существенным фактором, сдерживающим процесс объединения арабской нации после уничтожения диктатуры Саддама Хусейна, является фактическое явное отсутствие страны, которая могла бы выступить в роли базы для подобного процесса. В настоящее время фактическим лидером этого движения является Саудовская Аравия, финансирующая «Аль-Каеду». Именно эта страна после падения правящих светских режимов в большинстве арабских стран стала фактическим лидером арабского объединения.

Правда, может сложиться впечатление, что правящая королевская семья Саудовской Аравии слишком сильно связана с руководством США, и ее действия полностью подконтрольны руководству единственной оставшейся супердержавы, но, надо полагать, что подобная ситуация является исключительно временной. И события в данном случае могут развиваться по двум сценариям. Либо в определенный момент времени кто-то из саудитского правящего дома решит сам возглавить новый халифат, либо и в этой стране произойдет революция, и к власти в этой арабской стране придут гораздо более радикальные силы, либо реализуются оба сценария сразу.

В случае прихода к власти в Саудовской Аравии ваххабитских радикалов ситуация в арабском мире кардинальным образом изменится, поскольку этот акт станет началом уже фактического создания нового халифата.