[13] Исходя из вышесказанного, следует предположить, что террористическая атака, организованная 13 ноября 2015 года, является одним из плодов деятельности подпольной и, судя по всему, хорошо законспирированной террористической организации, которая, очевидно, возникла раньше ИГИЛ, впервые опробовав свои силы в организации массовых беспорядков во Франции еще в 2006 году (На что имеются прямые указания в карте французской колониальной империи).
В этом смысле, сирийский след в кровавой парижской бойне, скорее всего, является лишь следствием тех весьма непростых отношений Сирии и Франции, о которых шла речь в предыдущем разделе. Поэтому, не смотря на то, что основные исполнители этих террористических актов действительно были завербованы среди сирийских иммигрантов, настоящие организаторы этой атаки непосредственным образом не связаны ни с Сирией, ни с ИГИЛ, а лишь прикрываются этими информационными «брендами» с целью отвлечения внимания силовых структур и общественности.
В этом смысле ИГИЛ, вероятно, представляет собой лишь верхушку айсберга того международного террористического синдиката или интернационала, если угодно, чей французский филиал впервые дал о себе знать еще в 2007 году. Вполне вероятно, что историю этого нового интернационала следует вести с конца 80-х годов, когда в Афганистане под руководством американских и пакистанских спецслужб была создана организация, впоследствии известная как Алькаеда, вокруг которой начали формироваться разного рода криминальные и террористические элементы.
Здесь же следует упомянуть, что в 1990 году в карте Франции сложилась еще одна опасная дирекция – обратная дирекция трина Марса к Венере, которая по времени совпала с образованием Алькаеды в Афганистане. Поэтому вполне вероятно, что первые ячейки террористической группы, организовавшей теракты в ноябре 2015 года, появились во Франции еще в 1990 году.
Таким образом, можно предположить, что атака 13 ноября 2015 года была организована не столько с целью «отомстить французам за Сирию», в разрушении которой, по большому счету, Франция не играет ведущей роли, сколько с какой-то другой стратегической целью.
[14] Поэтому, для того, чтобы спрогнозировать дальнейшее развитие ситуации, необходимо хотя бы в самых общих чертах понимать перспективные планы террористической организации, которые, в свою очередь, являются отражением ее стратегических целей.
[15] Если исходить из предположения, что большая часть современных террористов состоит не просто из маньяков-одиночек, жаждущих уничтожить мир, а представляет собой организацию хорошо подготовленных и дисциплинированных солдат, подчиняющихся единому командованию, то становится очевидным, что подобная военизированная организация, во-первых, имеет солидных спонсоров, и, во-вторых, – стратегический план действий, направленный на реализацию долгосрочных интересов вышеупомянутых спонсоров.
Каково же может быть содержание этого плана? На первый взгляд может показаться, что ответ на этот вопрос невозможно найти, поскольку если таковые планы и существуют, то они по вполне понятным причинам скрываются самым тщательным образом. Тем не менее, можно высказать кое-какие предположения о содержании этих планов, если исходить из анализа динамики изменения геополитической ситуации за последние 20-30 лет.
Будем исходить из того, что основные спонсоры современного террористического интернационала не поменялись с конца 80-х. Прежде всего, это спецслужбы США и Саудовской Аравии. А если это так, то и цели, преследуемые этими спонсорами, остались прежними. При этом главная цель, несомненно, была и остается прежней – достижение мирового господства. Подобная цель явно прописана во внешнеполитической доктрине США и косвенно проявляется в действиях Саудовской Аравии. Все остальные цели являются частными и дополнительными.
[16] Если исходить из того, что террористический интернационал является не более чем инструментом, с помощью которого США и Саудовская Аравия пытаются решать свои стратегические задачи, то и планы этой организации не могут идти вразрез с геополитическими интересами этих государств. Таким образом, понимая в общих чертах интересы этих стран, вполне можно понять и планы их нелегальных военизированных формирований.
[17] Какие же интересы США преследуют в Европе? По словам первого генерального секретаря НАТО Исмэя Гастингса, цель создания этой организации (и основная цель европейской политики США) состоит в том, чтобы «…удерживать русских вне Европы, американцев – внутри, а немцев – на коленях». Все просто и понятно. Очевидно, что со времен окончания второй мировой войны и создания НАТО эта цель не претерпела каких-то кардинальных изменений. Изменились лишь методы ее достижения.
Если во времена холодной войны основной задачей сил НАТО было противостояние с силами стран Варшавского договора, то после распада советской системы, задача «удержания русских вне Европы» трансформировалась в задачу осуществить «полную изоляцию России», о чем на всех перекрестках постоянно твердят американские стратеги. С этой целью США постоянно предпринимают попытки выдвижения своих баз как можно дальше на восток, т.е. как можно ближе к российским границам, имея очевидной целью создать вокруг нашей страны этакий «забор» из натовских баз.
Однако, как следует из формулировки Гастингса, удержание русских вне Европы является лишь одной из трех частных стратегических задач США в Европе. Две другие напрямую связаны с положением в Европе. Так задача удержания Германии под американским контролем, и задача обеспечения постоянной зависимости Европы от США в разные времена также решались по-разному. Очевидно, что создание ЕС нанесло сильный удар по позициям США, как мирового гегемона, поскольку именно объединенная Европа представляет собой для США наиболее опасного конкурента в борьбе за мировое господство, поскольку ЕС потенциально вполне способна соперничать с США в любых областях, и, в первую очередь, в экономике.
[18] Отсюда, согласно неумолимой логике геополитической борьбы, следует вывод, что США должны направить свои военные и политические усилия на разрушение ЕС, имея стратегической целью устранение опасного конкурента. А в подобного рода борьбе, как известно, все средства хороши.
Каким же образом можно развалить ЕС? Ответ очевиден и лежит на поверхности. Для этого необходимо постоянно раздувать и всячески поддерживать противоречия между отдельными странами, входящими в Европейский Союз, рассчитывая на то, что в какой-то момент терпение населения отдельных стран лопнет, и оно начнет поддерживать центробежные политические силы, к которым относятся, в первую очередь, правые и ультраправые.
[19] Очевидно, что с этой целью необходимо всячески поддерживать и раздувать любые межэтнические конфликты на территории Европы, а если для межэтнических войн не хватает местного «материала», то необходимо использовать «привозной», т.е. создать условия для массового притока в Европу иммигрантов, относящихся к иной религиозно-этнической общности. Ведь в условиях массового появления различных этнических анклавов на территории Европы рост националистических настроений среди коренного населения становится просто неизбежным. А если население этих анклавов к тому же будет вести себя достаточно агрессивно по отношению к местному населению, то поддержка правых партий местным населением будет гарантирована.
В этой связи также очевидно, что в современной Европе имеются два региона, обстановка в которых потенциально является наиболее взрывоопасной с точки зрения межэтнических столкновений. В первую очередь, это – территория бывшей Югославии, и, во-вторых, это – Франция, которая вследствие недальновидной колониальной политики создала на своей территории достаточно многочисленный анклав выходцев из арабских и африканских стран.
[20] В разрезе этой стратегии развала ЕС ситуация во Франции представляется гораздо более перспективной, нежели ситуация в какой-либо другой европейской стране, поскольку Франция является одним из столпов объединенной Европы. Поэтому очевидно, что в случае выхода Франции из ЕС этот проект фактически рухнет, поскольку Германия в одиночку не сможет долгое время поддерживать экономику ЕС на существующем уровне и через весьма непродолжительное время будет вынуждена начать сворачивать программы развития единого экономического пространства, после чего многие страны (в первую очередь, такие как Греция) перестанут видеть какой-либо смысл в сохранении своего членства в ЕС.
Исходя из вышесказанного, следует сделать вывод, что для решения задачи по развалу ЕС стратегам США достаточно погрузить Францию в хаос гибридной войны, который создаст условия для прихода к власти ультраправых политических сил.
[21] При этом очевидно, что решение этой стратегической задачи и возложено на террористическую организацию, которая согласно анализу дирекций, была организована во Франции еще в 1990 году, достигнув достаточно большого влияния к 2007 году.
При этом очевидно, что после юридического оформления ЕС в 1999 году США должны были существенно увеличить свои усилия по созданию подобной организации, а также по поддержке правого движения в этой стране. Иными словами, рост влияния террористической организации должен был идти параллельно с ростом влияния правых партий. И действительно, с начала 2000-х наблюдается устойчивый рост популярности правых сил. Так если в 2000-х партия «Национальный фронт» не получала более 4-5%, то к 2010 году ей удалось увеличить число своих сторонников в 2 раза, т.е. обеспечить себе поддержку 10% населения. На выборах в Европарламент в 2014 году, проходивших на фоне украинского кризиса, партия набрала уже 25% голосов избирателей. Таким образом, имеется четкая тенденция постоянного роста влияния этой партии. Здесь же надо упомянуть, что ноябрьские теракты 2015 года еще более увеличили число сторонников этой партии. Другое дело, будет ли эта поддержка носить долгосрочный характер или нет?
При этом также очевидно, что поскольку подобные террористические атаки приводят к росту числа сторонников националистов, то согласно неумолимой логике геополитической борьбы, подобные события должны повторяться. Что, в свою очередь, указывает на то, что Франции и в дальнейшем придется столкнуться с подобными акциями устрашения, и так будет происходить до тех пор, пока коренное население Франции не разочаруется в способности спецслужб своей страны предотвращать подобные инциденты и не отдаст свои голоса за «Национальный фронт», в предвыборной программе которого, несомненно, на одном из первых мест будут стоять обещания: «закрыть границы для иммигрантов», «принять жесткие меры по искоренению терроризма в стране» и т.п..
Другое дело, как, и в какой форме, могут быть осуществлены подобные террористические акции в будущем? Понятное дело, что если во Франции и произойдет что-то подобное, то не в ближайшие несколько лет, поскольку, очевидно, что сейчас и в ближайшем будущем спецслужбы страны будут, как говориться, бдить по полной. Поэтому вероятность успешного осуществления подобных акций в ближайшие несколько лет представляется крайне низкой.
Кроме этого также следует учесть, что и следующая «сирийская дирекция» в карте Франции ожидается только в 2053 году, когда уже точка оппозиции Луны соединится с Марсом. При этом очевидно, что этот срок далеко выходит за горизонт тактического и даже стратегического планирования любой современной военизированной организации, поэтому о «сирийском следе» в развитии ситуации во Франции пока можно забыть.
[22] При этом деятельность этой подпольной криминально-террористической организации, от которой следует ожидать каких-то акций как в 2017 году, т.е. в преддверии президентских выборов, так и далее по мере ухудшения социально-экономической ситуации в стране, вряд ли будет иметь характер перманентных террористических атак. Скорее следует ожидать неких мирных
демонстраций в поддержку мультикультуризма, толерантности и других либеральных ценностей.
[23] При этом вполне вероятно, что эти «мирные» акции будут сопровождаться беспорядками в среде беженцев, несанкционированными выступлениями неких исламистских групп, хулиганскими выходками радикально настроенной молодежи и т.п.. В целом, наиболее вероятной представляется подготовка сценария, отработанного на Украине, когда инспирированные «мирные» протесты «народных масс» в том случае, если власть проявляет слабость, быстро трансформируются в агрессивные действия заранее подготовленных радикальных бандформирований.
[24] При этом очевидно, что Франция – не Украина, поэтому ее спецслужбы вряд ли будут миндальничать с нарушителями общественного спокойствия, и поэтому вряд ли позволят довести ситуацию до того состояния, до которого она дошла на Украине в начале 2014 года вследствие пассивности власти.
[25] Тем не менее, следует иметь в виду, что в настоящее время на территории Франции находится достаточное количество радикально настроенных боевиков, прошедших подготовку в лагерях на территории Турции и имеющих опыт участия в боевых действиях в составе подразделений армии ИГИЛ. При этом также очевидно, что находясь на территории Франции, они являются «спящими агентами» террористического интернационала, готовыми в любой момент принять участие в каких-либо силовых акциях, нацеленных на реализацию планов, о которых шла речь выше.
Поэтому французским спецслужбам, очевидно, необходимо сосредоточиться на выявлении подобных лиц и ограничении их свободы, поскольку только в том случае, если подобные лица будут полностью обезврежены, либо, как минимум, лишены возможности безпрепятственного перемещения по стране, относительное спокойствие во Франции будет гарантировано, как минимум, на период проведения очередных президентских выборов в 2017 году.